Интервью
фотогалерея
Не раз смотрела смерти в глаза
Словосочетание «дети войны» и сегодня заставляет содрогнуться. Даже просто представить сложно, что им, маленьким мальчишкам и девчонкам, довелось пережить и испытать в 1941-1945 годах. Вместо беззаботных пряток и догонялок во дворе с друзьями приходилось убегать и скрываться под звуки воздушной тревоги от вражеских налётов в тёмных подвалах.
Украденное детство, разбитое на осколки, больно вонзившееся в память и сердце — так страшно всё это вспоминать. Мы безмерно благодарны нашим землякам, которые соглашаются вернуться в те страшные военные годы и разрешают их глазами взглянуть на горе и страх, ставшие частью их жизни.
Наша сегодняшняя героиня Мария Матвеевна Шохина встретила страшную весть о начавшейся войне, названной впоследствии Великой Отечественной, пятилетней девчушкой. 18 мая 1941 года она отметила свой первый в жизни юбилей, а уже через месяц детство закончилось. Насовсем...
— Мы, в силу возраста, до конца не понимали и не осознавали, что это такое началось. Видели только страх и слёзы взрослых, особенно женщин, на фронт начали уходить мужчины. В селе Людвище Тернопольской области Украинской ССР, где мы жили, остались только женщины, дети и старики, — начала свой рассказ женщина. — На войну мы провожали и ждали оттуда только двух родных дядей. Отец нас: меня, маму и двух моих старших сестёр, бросил ещё до 1941 года.
По их населённому пункту проходила линия фронта, и начавшиеся постоянные перестрелки были страшным, но скоро ставшим привычным делом для местных жителей.
— Как только услышим звуки оружия, сразу бежали прятаться в погреб. Там и сидели, пока не наступала тишина. Самым страшным для меня были не автоматные очереди, а жуткий гул и свист от снарядов, — со слезами на глазах продолжила Мария Матвеевна. — Однажды в нашу деревню пришли немцы. Жили у нас. Не помню, какой это был год и как долго это продолжалось, но чётко помню, что фашистов я видела своими глазами. Нехорошо они себя, конечно, вели: воровали, грабили. Но, однажды, один фриц, не немец, польский наёмник, как я поняла, угостил меня чем-то. Мама брать не разрешала, боялась, вдруг что-то отравленное дадут, но я взяла. А у него второй спрашивает: «Зачем даёшь еду?», а тот ответил: «Да у меня у самого такие же дети дома».
Вспоминая военные годы, женщина отметила, что в целом они не голодали сильно. У дедушки было много земли, на ней выращивали необходимые культуры, скотину и птицу держали постоянно, несмотря на регулярное её воровство немцами.
— Со временем близ нашего села бои стали интенсивнее, и в один момент дедушка нас всех собрал и куда-то повёз. Помню избу, где было очень много народа. Это, как я позже поняла, был тыл, — уточнила «дитя» войны. — Когда мы вернулись домой, то там уже стояли русские войска. Как же мы радовались, что эту нечисть, наконец-то, с нашей земли прогнали. А наши солдаты хорошие были, добрые, нас привечали. Особенно запомнился мне один молоденький, всё нянчился со мной, играл. Его Серёжа звали. Лица его, увы, сейчас уже не помню, но вот образ его я навсегда с благодарностью хранила в сердце.
Свидетельница страшных событий, в силу возраста, а ей в этом году исполнится 88 лет, уже не может точно назвать, сколько времени их село было во власти войны. Однако чётко помнит, что ни на день, ни на минуту, ни на секунду никто из земляков не сомневался, что русские обязательно победят.
— Настал долгожданный май 1945, принеся с собой Победу. Но на нашу землю вновь пришла беда. Страшная, подлая, мерзкая, которую надо было ещё тогда искоренять и уничтожать. Появились бандеровцы. Даже фашисты не так лютовали, как они. Много горя принесли они — грабили, издевались, убивали. Соседнее село сожгли вместе с жителями так же, как и в Хатыни, — с горечью в голосе продолжила Мария Матвеевна. — Маме и другим жителям приходилось молчать, скрывать своё отвращение, по их приказу еду готовить и прислуживать им. Надо было уберечь себя и нас, детей. Как же мы их ненавидели…
Однажды, зайдя в соседский дом, Маша увидела бандеровца, который пообещал ей отрезать язык, если она кому-то о нём расскажет. В очередной раз девочка заглянула смерти в глаза, но ангел-хранитель и тут отвёл беду. А этих извергов продолжали выискивать и гнать русские солдаты.
Настало мирное время, Маша закончила десять классов. По комсомольской путёвке уехала на Донбасс, работала там в строительной бригаде. Там же познакомилась с будущим супругом Георгием, который приехал на заработки в угольные шахты. Поженившись в 1960 году, через три года после знакомства, и став счастливыми родителями двух дочерей, семья перебралась в Большемурашкинский район.
— Опасная там была работа, да и климат Георгию по здоровью не подходил. А здесь жили его родственники, которые очень хорошо нас приняли, во всём помогли. Мы быстро сдружились, — улыбнулась наша героиня. — Со своими у меня была связь до 2014 года, сейчас общаться с нами им опасно. Сами понимаете. Как же горько, что беда вновь пришла на мою родную землю, но рада, что я сейчас здесь, а не там. Каждый раз плачу, когда смотрю новости. Очень страшно...
Супруги до пенсии работали в дорожной организации, заслужили любовь и уважение коллег и соседей. Воспитывали детей, помогали растить внуков, вели хозяйство, обустраивали быт и уют в заработанной квартире. Жизнь шла своим чередом, даря простые житейские радости, делавшие их по-настоящему счастливыми.
— Две дочки, четверо внуков, шестеро правнуков. И это только начало! Благодарю судьбу и Бога за свою крепкую, дружную, работящую семью, в которой все действительно любят друг друга. Наверное, это мне «подарок» за отнятое детство. Жаль Гера сейчас не с нами, десять лет назад его не стало. Но, мы уверены, что он смотрит на нас с неба и улыбается, — с нежностью глядя на семейные фотографии, подытожила Мария Матвеевна.
Наталья ПОКРОВСКАЯ
Фото из семейного архива Шохиных
