Интервью
фотогалерея
По замкнутому кругу
Жестокое обращение с детьми нарушает физическое и психическое здоровье ребенка
Насилие в нашем обществе, всякое — физическое, сексуальное, эмоциональное, — происходит часто, но совсем не всегда воспринимается как насилие всеми участниками этого процесса. Во многих случаях насильник не считает, что он совершает насилие, жертва не считает, что подвергается насилию, и свидетель не понимает, что же он наблюдает.
Недавно наблюдала случай. Родители с детьми шли в Дом культуры на праздник, ребята играли друг с другом, весело смеялись, а ближе к зданию, вырвались вперед от родителей, перегоняя друг друга, кто быстрее добежит. Вдруг один мальчик спотыкается, падает в сырой снег, быстро встает и бежит догонять ребят. Но... отец с криками догнал его раньше, схватил резко за руку, одёрнул, не переставая кричать и обзывать его «не умным», несколько раз со всего маху отшлёпал... Мальчик заплакал. Вот так начался у ребенка «праздник в Доме культуры». Настроение испорчено, слова и действия отца залезли в детскую душу, выбирая удобное место.
Много ли тех, кого в детстве пальцем никто не тронул? А уж тех, на кого в детстве ни разу не кричали, совсем не найдется. Не дома, так в школе кричали, пугали, надсмехались, угрожали. Нормальная ситуация развития российского ребенка сопровождается таким эмоциональным насилием чуть ли не каждый день.
Между тем стресс, который переживает ребенок в ситуации эмоционального насилия, ничем не отличается от стресса, который бывает в ситуации физического и сексуального насилия. Не важно, совершается ли эмоциональное насилие над ребенком либо он становится свидетелем.
В свое время, работая психологом, я провела среди подростков опрос: какое самое неприятное воспоминание из детства они помнят? Оказалось, что у большинства самое неприятное воспоминание было связано с криком – криком родителя либо учителя.
Любое систематическое насилие приводит к тому, что у жертвы и у свидетеля развиваются постравматические стрессовые расстройства. В обыденной жизни наиболее заметными признаками постстрессового расстройства являются так называемые симптомы повышенной возбудимости у ребенка: раздражительность, нарушения сна, непослушание, трудности концентрации внимания, взрывные реакции, непроизвольная физиологическая реакция на событие, символизирующее или напоминающее травму.
Симптомы повышенной возбудимости – это самые малые признаки постравматического стрессового расстройства, которые могут вызываться бытовым насилием любого рода. Есть, однако, еще одно следствие опыта насилия, которое в каком-то смысле страшнее вышеперечисленных.
Пережитое насилие приводит к формированию сниженной самооценки. Ребенок делает выводы о себе, о том, чего он стоит в этой жизни, по тому, как к нему относятся значимые взрослые. Если ребенка обижают, унижают, бьют, пугают криком, угрозами, сексуально используют и т.д., то ребенок уверяется в том, что ничего лучшего он и не стоит, что все это он заслужил, потому что он плохой. Часто это иррациональное убеждение формирует всю его дальнейшую жизнь. Надо сказать, что такая же логика есть и у взрослых жертв насилия. Они всегда спрашивают себя: «Почему это случилось со мной?»
В случайных, неразумных, жестоких и несправедливых событиях люди стараются найти логику и смысл: возмездие за грехи, собственное неправильное поведение, вроде провокации насилия, и некое ощущение своей общей мерзости, которая и есть причина произошедшего. У ребенка низкая самооценка приводит к тому, что он перестает стремиться к успеху, искать доброе отношение к себе.
Любой вид жестокого обращения с детьми нарушает физическое и психическое здоровье ребенка, мешает его полноценному развитию. Расстройства у детей не проходят бесследно, меняют личность и могут находить отражение во всей последующей жизни.
Пережитый опыт насилия учит ребенка это насилие совершать, правда, теперь по отношению к более слабым и беззащитным. Как ни парадоксально, но многие взрослые насильники в детстве были жертвами насилия.
Пассивный свидетель насилия также испытывает негативные последствия этого опыта. Самое печальное следствие – это ощущение беззащитности – и своей, и жертвы. Непреодолимая безнадежная беззащитность – а затем либо смирение с этой мыслью и появление покорной жертвы, либо яростный протест против этого – и появление агрессивного насильника. Первый опыт насилия в этом случае обычно совершается по отношению к тому, кто мучил жертву на глазах у ребенка. Знакомый сюжет: сын избил, покалечил, убил отца, который годами преследовал и терзал мать.
Итак, получается замкнутый круг: насилие порождает насилие. Где есть насилие, там есть жертвы. Участники треугольника «насильник-жертва-свидетель» воспроизводят эти роли в следующих поколениях или с другими людьми. Мало кому удается избежать этого самостоятельно, без специальных усилий или специальной помощи.
Насилие широко распространено в практике обыденной жизни. Оно настолько привычно, что мы и не считаем насилие насилием, это норма. Крик, как уже упоминалось, самый знакомый вид эмоционального насилия. Многих детей крик парализует. Часто возникает парадоксальная ситуация – ребенка хотят поторопить, сначала просто говорят: «Быстрей, быстрей». Потом начинают кричать – и вот здесь происходит полное разрушение той деятельности, которой ребенок занимался пусть и недостаточно быстро. Вообще говоря, многие родители и учителя знают, что крик не приводит к требуемому результату. Однако они продолжают кричать на детей. Зачем? Человек не совершает бессмысленных поступков. Если продолжается крик, значит, он издается для чего-то еще. Например, чтобы криком снять собственное напряжение и тревогу, получить разрядку, несмотря на то, что ребенку расслабление взрослого стоит эмоционального комфорта.
Часто про детей говорят: «Пока не доведет, не успокоится». Кажется, будто ребенок вызывает скандал, провоцирует взрослого человека. Накажешь такого ребенка, он поплачет, а потом быстро успокоится. Передал немного своего внутреннего беспокойства взрослому, стало легче.
В тех случаях, когда человек не очень понимает, где кончается он сам, а где начинается другой человек, где его чувства, а где чувства другого человека, где его проблемы, а где проблемы другого человека, где его ответственность, а где ответственность другого человека – там легко возникает эмоциональное насилие.
В семьях, где существует эмоциональное насилие, всегда плохо выстроены границы личностей. Вернее, эти семьи состоят из людей со слабыми личностными границами. Ребенок в этих случаях удачный партнер, потому что границы его личности слабы по возрасту. Редко встретишь малыша, на которого мама, например, кричит, а он спокойно и сочувственно смотрит на нее и говорит: «Я понимаю, что у тебя был трудный день, мамочка. Давай я лучше расскажу тебе, как у нас в детском саду музыкальные занятия проходили». Вместо этого он или пугается, или обижается – словом, заражается и вовлекается. Круг замкнулся.
Слабость личностных границ в каком-то смысле есть культурная специфика России. Носитель народной мудрости и правды Платон Каратаев умел «жить миром», быть частью целого. Вот эта способность быть счастливым от того, что являешься частицей чего-то большего, не имеешь самостоятельной ценности, достигается именно с помощью размытых границ личности, смазанной индивидуальностью.
В русском языке нет понятия, адекватного английскому privacy. Это что-то вроде частной жизни, личной суверенности. Душа нараспашку – это русское понятие, аналогов которому нет в других культурах. В русской культуре выработались правила воспитания, позволяющие сохранять личные границы незамкнутыми: «Будь, как все», «Тебе что, больше всех надо?», «Не противопоставляй себя коллективу» — дети часто слышат эти нравоучительные изречения.
За привычную близость, за незакрытые границы личности мы платим огромной распространенностью прежде всего эмоционального насилия в семьях, а часто и всякого другого.
Итак, насилие и жестокое обращение с детьми – это не только побои, нанесение ран, сексуальные домогательства и другие способы, которыми взрослые люди калечат ребёнка. Это унижение, издевательства, различные формы пренебрежения, которые ранят детскую душу.
Знайте, что периодическое, длительное или постоянное психическое воздействие на ребёнка – это психическое (эмоциональное) насилие. Оно тормозит развитие личности и приводит к формированию патологических черт характера.
К психической форме насилия относятся:
— открытое неприятие и постоянная критика ребёнка;
— угрозы в адрес ребёнка в словесной форме;
— замечания, высказанные в оскорбительной форме;
— унижение достоинства личности ребёнка;
— преднамеренная физическая или социальная изоляция ребёнка;
— ложь и регулярное невыполнение взрослыми своих обещаний;
— однократное грубое психическое воздействие, вызывающее у ребёнка психическую травму.
А что же с мальчиком, радостно бежавшим на праздник в Дом культуры? Если такое поведение отца случайно, однократно, то травма, полученная ребенком, не «просидит» в его душе долго. Но если такое поведение по отношению к ребенку совершается систематически, то расстройство психики ребенка неизбежно.
Так может, это ТЫ «не умный», папа???
Ст. методист МКУ «ИМЦ» Ольга Малькова
