Интервью
фотогалерея
В войну рождаются мальчишки
К 1941 году в семье жителей села Картмазово Елены и Андрея Визгаловых было уже четверо детей — три дочери и сын. Когда началась Великая Отечественная война, глава семьи под призыв не попал, поскольку имел инвалидность. И кто знает, как бы пережила семья голодное военное время, если бы Андрей Михайлович ушёл на фронт. А так за четыре военных года у Визгаловых родились ещё двое.
У науки нет этому однозначного объяснения, но факт остаётся фактом: во время войн чаще рождаются мальчишки. Вот и у Андрея с Еленой появились пацаны, 17 октября 1941 года — Александр, и в этот же день в 1945-м — Василий.
Годы никому не прибавляют здоровья, вот и в день моего визита дочь Александра Андреевича помогала отцу собираться в больницу.
— Да что там рассказывать о детских годах, хоть военных, хоть послевоенных, — вздыхает ветеран. — В памяти осталось лишь то, что забыть невозможно — голод. Хлеб с отрубями да картошка. Летом травы по объему съедали, как домашний скот: жемки, курепу, щавель. Белый хлеб был гораздо вкуснее, чем сегодня торты и пирожные. И реже.
— Наверное, тяжело пришлось работать родителям, чтобы вы выжили?
— Трудно было всем, отец хоть и имел инвалидность по зрению, но руки росли из правильного места, и он мастерски владел топором и другим плотницким инструментом. Даже в войну людям надо было, что-то строить или ремонтировать. А расплачивались чаще хлебом. Не всегда ели до сыта, но выжили, благодаря отцовой работе и маминым заботам, которая не работала, а занималась семьёй.
— И что, в колхозе работы не было?
— Вот тут я расскажу, пожалуй, о самом удивительном факте, — заинтриговал Александр Андреевич. — Мой отец не вступил в колхоз в разгар коллективизации, и за последующие годы ни местные советские органы, ни партийные комитеты не смогли заставить его это сделать. Характер у родителя был железный. Нет — значит нет. «Не могу работать, когда на меня один смотрит, другой контролирует, третий советует», — любил повторять отец. На него, конечно, оказывали определённое давление, советовали односельчанам не нанимать Визгалова на работу, но хороших плотников найти непросто. Скажу так, даже нам, его детям, аукалось. Разами соседские ребятишки кричали в нашу сторону — единоличники, что в то время было вроде ругательства. За давностью лет уже и утверждать не могу, но у меня всегда было ощущение, что и наша хата сгорела не просто так, а подожгли завистники.
Пришло Сашке время идти в школу, благо ни ходить далеко, ни ездить не было необходимости — в Картмазове была начальная. Потом была семилетка в Рождествене, а уж для получения среднего образования пришлось ехать в Мурашкино.
— Прошло уже немало лет после войны, но жить благополучно ещё не стали, по крайней мере, мы, — вздыхает Александр Андреевич. — Были семьи и более обеспеченные. Было больно видеть, как некоторые одноклассники привозят из дома не картошку со ржаным хлебом, а сдобные лепёшки. Так хотелось отщипнуть, аж желудок болел.
По окончании школы Александр устроился кочегаром в поселковую пекарню, которая располагалась в церкви на краю парка. Старшее поколение ещё помнит вкус и аромат того хлеба, когда буханку или булку невозможно было донести до дома целой.
Старшие сёстры и брат создали семьи. Кто-то остался на родине, а вот Мария вышла замуж за молдаванина и уехала с мужем в солнечную Молдавию. Не один раз ездили друг к другу в гости, страна-то была одна. Разрушили Советский Союз, и сестра оказалась за границей.
В 1962 году Александр женился на Лидии, в семье родились сын Сергей и дочь Елена. Сам Александр сменил несколько мест работы, был и токарем, и слесарем, но чаще старался устроиться кочегаром. Зимой на работе, летом — на вольные хлеба, как говорят в народе — калымить. Мастерства отца не достиг, работал «вторым» номером.
Дети подарили родителям двух внучек, старшая из которых Александра Андреевича уже прадедом сделала. Лидия Фёдоровна давно покинула близких. Так и живёт ветеран в доме на Нижегородской улице, где его навещают дочь и сын.
Алексей Толкачёв, фото автора
