Интервью
фотогалерея
Рассказывать это все без слез невозможно
22 июня — одна из наиболее трагических дат в истории нашей Родины. Этот день напоминает о всех погибших в боях, замученных в фашистской неволе, умерших в тылу от голода и лишений. Мы скорбим по всем, кто ценой своей жизни выполнил святой долг, защищая в те суровые годы своё Отечество. Это день памяти и скорби для тех, кто пережил и выжил, для детей и внуков миллионов солдат, что отдали жизни за мир, в котором мы сегодня живём.
Не прошло и суток с момента последних выпускных: миллионы вчерашних школьников танцевали, смеялись, мечтали, готовились к новому этапу жизни. Но и предположить не могли, что через несколько дней многие из них уйдут на фронт.
А вот какие вспоминания о том страшном июньском дне сорок первого года и своих фронтовых годах оставила ветеран Великой Отечественной войны Анна Григорьевна Добродомова. Её давно уже нет в живых, но исписанные аккуратным почерком тетрадные листки бережно хранит ее дочь Нина Александровна Каплина.
«Я тогда работала в парикмахерской мастером. Утром 22 июня 1941 года по радио объявили войну, вскоре началась мобилизация. Меня направили на пересыльный пункт, где был старый дом культуры. Я стригла парней, отправляющихся на фронт. Отправка была допоздна и каждый день. Сколько было слез, нервов, переживаний. Из колхозов мужчин забрали, работать было некому. Нам, девушкам, предложили учиться водить трактора и прочие сельхозмашины.
По окончании курсов нас распределили по бригадам. Я попала в Мословку, пахали и убирали урожай. Было тяжело, ремонт техники производили в поле. После уборки урожая послали рыть противотанковые рвы в Румянцево.
Приехали с окопов. Многих девушек вызвал к себе секретарь комсомольской организации Лисихин, в том числе и меня, и сказал: «Пришел план на район, девушек-комсомолок отправить добровольцами на фронт. Пишите заявления добровольно, всё равно призовут…» Мы переглянулись и стали писать.
2 октября 1942 года нас, молодых девчонок, отправили в Москву, а потом в Серпухов, где проходили учебу, после неё распределили кого куда. 22 человека, в том числе и я, попали в 25-й стрелковый оперативный полк. Нам дали пакет с документами, и мы поехали в Пятигорск, на место дислокации. Приехали, а полк выехал в Симферополь. В Симферополе пробыли недолго. И снова приказ — на Прибалтику!
Вильнюс. Там был разбит мост, и справлялись на другую сторону через реку Вилейку на плотах, и тут начались обстрелы. Решили переправляться ночью, кое-как перебрались на другой берег. Штаб остался в Вильнюсе, командовал им генерал Ветров. Полк направился в Бобруйск, где были сильные бои, было много немцев.
Они вывели из строя водопровод и канализацию. Бой был страшный. Тут немцев окружили и много взяли в плен, заставили их восстанавливать водопровод. Жара стояла нестерпимая, воды не было нигде. Мне, подруге Синяевой и сержанту дали приказ: привезти воду. Поехали на поиски воды. Проехали два колодца, воды набрать было невозможно, так как они были полностью забиты трупами. Дальше этих колодцев взяли воду. На обратном пути нас обстреляли, меня ранило в лобовую часть, а сержанта в плечо, подружка осталась — счастливой, ни царапины.
Меня отправили в санчасть в Вильнюс. По выздоровлению вернулась в полк. Вскоре был приказ. Разведка доложила, что активировались бандитские группы за Бобруйском, на хуторе. Туда направили взвод, бандиты не ожидали, завязался бой. Медики расположились принимать раненых, четыре человека во главе с капитаном Афониной. Поставили часовых, бандиты их сняли и уничтожили медиков: над ними зверски издевались – отрезали груди, вспороли у капитана живот, в половые органы штыки воткнули… Все погибли. Подошло подкрепление, и тогда перед нами и предстала эта жуткая картина. До сих пор, когда вспоминаю, думаю, мы ли это были, что пришлось пережить такой страх.
Рассказывать это все без слез невозможно...
Когда закончилась война, в частях стали демобилизоваться, а нас, несколько девушек, вызвал в политчасть капитан Горосименко и уговаривал остаться вольнонаемными, говорил, что на гражданке очень плохо, а вы будете обеспечены, но мы так устали, что в один голос попросились: «Только домой». Закончилась моя служба в литовском городе Паневежис.
Вернулись домой, жизнь была не мёд, работы нет и очень было трудно…».
Антонина Григорьевна Добродомова, сержант, участница ВОВ
Фото из архива редакции, 2010 г.
