Интервью
фотогалерея
Папа, я буду себя хорошо вести
Дети войны — это не просто определённая группа наших граждан, это наши родители, бабушки и дедушки. Более того, это именно те люди, которые строили нашу жизнь до начала девяностых годов прошлого века, и не их вина, что она резко поменяла направление движения. Материалы этой рубрики дают возможность нам лучше понять душу этих людей и оценить испытания, которые им достались.
Софья Ивановна Гузеева — человек, достаточно известный в своё время в нашем посёлке. Есть люди создающие историю, есть люди пишущие о ней, а Софья Ивановна печатала то, что они написали, поскольку работала директором типографии.
Я регулярно пишу материалы по этой теме, и почти всегда один из первых вопросов к собеседнику — помнит ли он начало войны?
— Война для меня началась когда мне было четыре года, — вспоминает собеседница, а на лице отражается до сих пор глубокая печаль. — Помню, провожаем папу, Ивана Недорезова, на войну, я, как самая младшая из трёх дочерей, забралась к нему на колени и уговариваю: «Папочка возьми меня с собой, я буду себя очень хорошо вести!». Война была для меня вроде очень большой игры — должно быть там весело… Это был последний раз, когда я видела отца.
Мобилизованные погрузились в кузов грузовика, отец понуро отвернулся и больше не оборачивался, а мне и сегодня больно от крика в душе — папа, ну почему ты больше не посмотрел на меня?! Ближе к концу войны отца ранило, он даже лечился в госпитале в Городце, и мама ездила к нему. После выздоровления вернулся на фронт, и успел написать лишь одно письмо, в котором были строчки: «Завтра в бой. Бой предстоит жаркий, и выживут лишь те, кто пойдут последними».
Иван шел впереди...
Чтобы рассказать о том, как выживала семья с тремя детьми без отца, достаточно всего одного слова: «Голод» — именно так, с большой буквы. Осенью, зимой, весной. Летом — впроголодь, поскольку можно было обмануть голод, набив живот пестушками, жемками, курепой и иной травой.
Чтобы прокормить дочерей, мать пошла устраиваться на работу в «клару» — так среди мурашей звалась меховая фабрика, поскольку носила имя Клары Цеткин. Но там была очередь желающих, свободно было только место водовоза. Женщине вручили лошадь, повозку с бочкой и черпак. Воды меховое производство требовало огромное количество, и возили её из Сундовика в бочках. Как с этим справлялась женщина, представить невозможно...
Чтобы как-то выживать, семья обзавелась скотиной. Заготавливать траву для девчонок было проблемой.
— Воровали с колхозных угодий, — с грустной улыбкой вспоминает пожилая женщина. — Если попадались — штраф «платили» в виде бутылки самогона.
И войну пережили, и послевоенный голод, выучились, все три сестры окончили десятилетку. Старшая, Тамара, поступила учиться в Московский текстильный институт, Валентина уехала под Москву на родину матери в Абрамово, где работала на фабрике и там же поступила в техникум, ну а младшая осталась с матерью. Жили по-прежнему очень бедно. Печь топили даже не хворостом, соломой. Девушка устроилась на работу в ту же «клару», потом на швейную фабрику. Позднее за компанию с подружками пришла работать в типографию, ещё в старое здание. В 1958 году Соня вышла замуж за Николая Гузеева. С мужем женщина прожила 42 года, родили двух дочерей.
В типографии Софье работать очень нравилось, освоила несколько смежных профессий, изучала новую технику. Как работала девушка, очень понравилось редактору нашей газеты, одновременно руководителю типографии Ивану Ивановичу Кудряшову. Когда строилась новая типография, Софья активно участвовала в её оснащении. Было совершенно закономерно, что когда редакция и типография разделились и стали самостоятельными, Иван Иванович рекомендовал Софью Ивановну директором предприятия.
При её руководстве и, как она сама утверждает, при поддержке Кудряшова наша типография стала одной из самых передовых в Горьковской области. Она первой из районных типографий перешла на офсетную печать. За эффективный труд коллектив типографии неоднократно награждался переходящим Красным знаменем (на фото).
Я давно заметил, насколько дети той войны тревожнее и болезненнее воспринимают нынешнюю. Да и как не болеть душе, если сестра Тамара уехала с мужем на Украину. Сейчас Тамара покойная, но с племянниками общение было семейным и дружеским, пока не грянули известные события. С той стороны было осуждение СВО и всякое общение прекратилось. Так дети войны вновь оказались у неё в заложниках.
— Очень хочется, чтобы это всё быстрее завершилось. Вот только дожить бы, — вздохнула женщина.
Алексей ТОЛКАЧЁВ
Фото предоставлено Софьей Гузеевой
