Главная Культура и искусство А.Г. Дементьев против «Молодой гвардии»
22.04.2014
Просмотров: 2133, комментариев: 0

А.Г. Дементьев против «Молодой гвардии»

А.Г.Дементьев (второй слева в первом ряду)  в редакции журнала «Новый мир» в 1970 году

Cтолетие со дня рождения Александра Григорьевича Дементьева, отмеченное в апреле 2004 года, совпало с подготовкой к печати Рабочих тетрадей А. Т. Твардовского 1969 года. В них значительное место уделено статье Дементьева «О традициях и народности», опубликованной в 1969 году в № 4 «Нового мира». Статья эта сыграла свою роль и в жизни самого автора, и в судьбе журнала, редактируемого Твардовским, и уже поэтому заслуживает особого внимания. К тому же отклики на нее как в печати, так и в письмах читателей весьма показательны для уяснения общественных настроений не только на рубеже 1960—1970 годов. А позиция, занятая властью в развернувшейся борьбе идей, позволяет глубже понять политику и идеологию КПСС. (…)

Александр Григорьевич Дементьев, пожалуй, чаще других новомирцев упоминается в дневниках Твардовского: он был связан с его журналом узами давними и прочными. Придя в редакцию «Нового мира» еще в 50-е годы (период, определяемый Твардовским как «первый заход»), Дементьев в 60-е годы («второй заход») — заместитель главного редактора «Нового мира». (…) По записям в Рабочих тетрадях видно, как часто прибегали новомирцы к советам и рекомендациям Дементьева. Пусть не всегда редактор журнала соглашался с ним, но пройти «проверку Дементьевым» считал, как правило, необходимым.

Выступив в апрельской книжке «Нового мира» за 1969 год со статьей «О традициях и народности (Литературные заметки)», литературовед, ценимый в научной среде, стал широко известен как публицист: поставленные им проблемы далеко выходили за пределы чисто литературных, касаясь острых вопросов общественной жизни. В центре внимания Дементьева оказался журнал «Молодая гвардия». (…)  Публикации «Молодой гвардии» привлекли внимание новомирского критика «не сами по себе», а «симптоматичностью настроений, известной характерностью их тенденций». Вопросы, ставившиеся в молодежном журнале, — о национальных традициях, о национальной культуре и ее соотношении с техническим прогрессом, о чертах национального характера, сформированных природными и историческими условиями, об отношении к Родине — большой и малой, об интеллигенции и народе, — признаны Дементьевым достойными самого серьезного внимания. Решая их, публицисты «Молодой гвардии», по его наблюдению, как бы пытались «придать некое направление примечательному для наших дней интересу широких кругов советского общества, и особенно молодежи, к отечественной старине, древнему зодчеству, живописи и прикладному искусству, памятным событиям отечественной истории» (там же). Критик «Нового мира» видит проявления этого интереса в поездках многочисленных групп молодежи на Север, в Кижи, в Соловецкий монастырь, в древнерусские города, в участившихся экскурсиях в Пушкинские Горы, Ясную Поляну, на Бородинское поле и на поле Куликово, он отмечает возрастающее стремление соотечественников узнать старинные обычаи, послушать народные песни.

Оставляя из-за цензурных условий без объяснений причины резкого усиления интереса к прошлому, к национальным традициям и преданиям, Дементьев тем не менее вполне отчетливо обозначил эти новые тенденции в обществе. Они, по сути, являлись своеобразной реакцией на терявшую кредит официальную идеологию с ее революционными и классовыми приоритетами и недооценкой национального вопроса — одного из самых сложных и грозных в общественной жизни. В «новой общности людей», вырабатывавшейся советским строем, назревало стремление осознать себя общностью национальной, со своими — не только революционными — традициями. Росла потребность узнать больше о своих предках, память о которых советскими идеологами четко регламентировалась: кого-то следовало помнить и почитать, а кого-то забыть или предать поношению.

Эти общественные настроения и пытались использовать и направить в нужное им русло русские националисты. Сейчас, благодаря новейшим исследованиям, а также воспоминаниям самих участников этого движения, мы знаем о нем намного больше, чем шестидесятники. Н. Митрохин, посвятивший движению националистов специальный труд, определяет его как консервативную, крайне правую оппозицию советскому строю, оформившуюся к концу 60-х годов. По данным исследователя, к этому времени так называемая Русская партия имела обширные связи в высших сферах власти, где существовали многочисленные ее сторонники (группа А. Н. Шелепина, председателя КГБ в 1958—1961 годах, члена Политбюро; группа секретаря ВЛКСМ С. П. Павлова). Активно поддерживал национал-патриотов начальник Главного политического управления Армии и Флота А. А. Епишев. Единомышленники у них были в ЦК КПСС и Политбюро, в партийном и государственном аппарате. Здесь многие понимали необходимость обновления официальной идеологии, пополнения ее свежими идеями, поскольку те, что были в ходу, не подтверждаемые жизненной практикой, уже никого не воодушевляли. Множество сторонников и сочувствующих национал-патриотам оказалось и в творческих союзах — в том числе и в Союзе советских писателей (СП).

При мощной поддержке партийного руководства под контролем движения националистов оказались издания: «Молодая гвардия», «Наш современник», «Москва», «Советская Россия», «Литературная Россия», «Роман-газета», издательства: «Молодая гвардия», «Современник», «Советская Россия», Воениздат. Идейной трибуной Русской партии стал журнал «Молодая гвардия» — орган ЦК ВЛКСМ. Первый секретарь ЦК ВЛКСМ С.П. Павлов — один из лидеров движения националистов — явил себя ярым противником «Нового мира». Систематически выступал с нападками на журнал Твардовского и начальник Главпура А.А. Епишев, запретивший подписку на него в армии. О мощи и степени влияния движения национал-патриотов новомирцы в ту пору могли только строить предположения, не представляя его реального размаха, не зная расстановки сил в верхах. Но они догадывались, что националисты имеют могучую поддержку в самых высоких сферах. В «Новом мире» тогда не знали, что программные статьи «Молодой гвардии» (В. Чалмаева и М. Лобанова) были одобрены КГБ. (…)

Сознавая, что имеет дело с идейным противником особого рода, Александр Григорьевич выступил против «Молодой гвардии» с открытым забралом в журнале, переживавшем свои трудные дни, фактически обреченном. Целью статьи было предупредить об опасности исповедуемых национал-патриотами идей. Призывы «Молодой гвардии» к возрождению национальных традиций, к «возвращению к истокам» имели притягательную силу антипода казенного мировоззрения, обретая популярность. А. Г. Дементьев и попытался показать, что стоит за этими призывами, за фразами о русской душе, с ее «идеальностью верований», «стихией духовности», «окрыляющей праздничностью» и т. д., которые, «как из мешка», сыпались на страницах «Молодой гвардии».

Критик «Нового мира» предпринял комплексный анализ журнала за 1968 год — его публицистики, прозы и поэзии, представив цельную картину пропагандируемых здесь взглядов на прошлое России, ее национальные традиции в культуре и политике. Это была, по сути, первая попытка характеристики позиции «Молодой гвардии» как органа определенного направления общественной мысли.

Дементьев дает понять, что между прославлением национальных особенностей, национальной самобытности и национализмом — достаточно тонкая и подвижная грань, которую легко перейти, поддавшись крайностям. Именно против крайностей и выступает критик, призывая к реальному восприятию национальных традиций, самоценность которых он сомнению не подвергает. Критик обращает внимание, что о таких чертах русского национального характера, как патриотизм, чувство социальной справедливости, совестливость, правдоискательство, говорится так, как будто другим нациям они неведомы. От подобных заявлений, по его мнению, один шаг до обоснования национальной исключительности. Несмотря на пафосные объяснения авторов «Молодой гвардии» в любви к Родине, Дементьев усомнился, что декларируемый ими патриотизм подлинный, поскольку преисполнен национального высокомерия, никак не сочетается с интернационализмом, а обнаруживает скорее близость к великодержавию. Александр Григорьевич напоминает мысли Н. А. Добролюбова о патриотизме «как частном проявлении любви к человечеству», о настоящем патриоте, который «терпеть не может хвастливых и восторженных восклицаний о своем народе». Патриотизм без интернационализма неизбежно вырождается в национализм и шовинизм, предостерегал автор «Нового мира». Не приемлет новомирский критик и мысль о том, что очагом духовной культуры нации, хранителем ее традиций является крестьянство, а интеллигенция («просвещенное мещанство») действует как «разлагатель» духовного наследия. Получалось, что старый идеологический стереотип (пролетариат — ведущая сила общества, его гегемон и авангард) молодогвардейцы заменили на новый, столь же не соответствующий сложности живой жизни. Несостоятельность этой новой схемы Дементьев раскрывал, демонстрируя иллюзорность представлений публицистов, прозаиков и поэтов «Молодой гвардии» о современной деревне и бездоказательный нигилизм в оценках интеллигенции, якобы зараженной зловредными буржуазными влияниями. Отвергал Дементьев и страх перед «благоденствием» и «сытостью» как источником бездуховности. По его мнению, благополучие (которое пока в стране является не близкой целью) не может быть препятствием развитию духовной жизни и культуры.

Александр Григорьевич не разделял пристрастий молодогвардейцев в области культурного наследия, явив более широкий взгляд на проблему. Так, публицисты «Молодой гвардии» обнаруживали особые симпатии к религиозным писателям и мыслителям, несправедливо отторгавшимся в ту пору от культуры, тяготели к славянофильству, негативно оценивавшемуся советскими исследователями. В то же время они пренебрежительно отзывались о представителях демократической мысли (Н. Г. Чернышевском, Н. А. Добролюбове), столь же высоко ставившихся в советской литературе, сколь и безосновательно числившихся здесь революционерами. Высоко оценивая искусство художников начала ХХ века, значительная часть картин которых еще недавно находилась в запасниках музеев, молодогвардейские критики третировали передвижников, нарочито умаляя их вклад в развитие русской живописи. Дементьев увидел в этих «пристрастиях и отталкиваниях» сектантский, вульгаризаторский подход к культуре, лишавший ее полноты и многообразия. «Между тем ничто не мешает высоко ценить «Слово о полку Игореве», «Житие протопопа Аввакума» и «Троицу» Рублева, музыку Глинки и «Могучей кучки» и одновременно Рахманинова и Скрябина, живопись передвижников и В. Серова, Нестерова, Коровина, произведения Чернышевского и Достоевского, Горького и Бунина, Маяковского и Блока», — писал Александр Григорьевич.

Когда в годы перестройки обнаружится столь же по-молодогвардейски пристрастный и односторонний подход к культурному наследию и спешно будут справлены «поминки по советской литературе», не найдется никого, кто, подобно критику «Нового мира», воспротивился бы этому, утверждая: «Наше национальное наследие богато и многообразно, и нет никаких оснований его обеднять, урезывать, ограничивать».

Дементьев убедительно показал, что национал-патриоты идеализируют прошлое, отбирая из истории страны лишь события, способные подтвердить их представления о славных национальных традициях. Призывая к возрождению нации, к возвращению «на родную почву», занимаются мифотворчеством, а не серьезным анализом исторического опыта. Нельзя искать общественный идеал в прошедшем, утверждала статья Дементьева, и некоторые ее положения стоило бы напомнить тем, кто ныне оплакивает «Россию, которую мы потеряли», обращая взоры в дореволюционное прошлое, а не вперед. (…)

Валентина ТВАРДОВСКАЯ
Журнал «Вопросы литературы», 2005 г., №1

Архив новостей

понвтрсрдчетпятсубвск
    123
45678910
11121314151617
18192021222324
25262728293031
       

Реклама

Нижегородское ополчение. Новые формирования
Своих не бросаем!