Интервью
фотогалерея
Моему деду — Уткину Михаилу Степановичу — посвящается
Работал мельником мой предок, округу всю снабжал мукой.
И день, и ночь молол зерно он, жил мирно со своей семьей.
Была судьба и благосклонна, женился на любимой он,
Детишек тройку заимели, мечтали свой построить дом.
Затем кнутом стегнуло лихо, он в одночасье стал вдовцом,
Сиротки-деточки остались, пришлось быть мамой и отцом.
Стирает время боль утраты, жениться на другой пришлось.
Так помаленьку-потихоньку житье-бытье у них лилось.
Стоял июнь, жара в разгаре, жужжали пчелы на цветах.
Мой дед проснулся спозаранок, трудяга был, всегда в делах.
Народ на мельницу приехал: подводы, лошади, мешки.
Бабенки песню затянули, курят в сторонке мужики.
Вдруг кто-то крикнул: «Там, глядите, как вихрь несется вестовой!»
И сердце екнуло, забилось: с какой-то мчится он бедой.
«Война! — кричит уставший всадник. — Войну нам немец объявил!»
«Беда пришла», — еще промолвил и рухнул на землю без сил.
Завыли бабы, плачут дети, цигарки крутят мужики…
Как дальше жить? Что делать, братцы? Сжимает сердце от тоски.
То был июнь, двадцать второе, вселилось горе в каждый дом,
Мужчин в поре двадцать шестого уж провожали всем селом.
Сажали деток на телеги, в обнимку с женушками шли.
Так всей деревней, за ворота, людское горюшко несли.
Толпа редела понемногу, отстали с малыми детьми,
Старушки-матери привстали и седовласые отцы.
А жены шли, боясь разлуки, шепча последние слова,
Еще сильней сжимая руки, от слез кружилась голова.
Вот остановка: «По подводам»! — безжалостно старшой кричит.
«Прости, прощай, дождусь, родимый!» — вслед уезжающим летит.
Дни потянулись чередою в воспоминаньях о былом,
Пришел солдатский треугольник, его читали всем селом.
Мой дед ушел одним из первых, и храбро с немцем воевал.
Громил врага во имя жизни, страну и деток защищал.
Был трижды ранен. Подлечившись, он снова рьяно рвался в бой.
Вперед! За Родину! Пусть в пекло, но победить любой ценой!
В своей дивизии известной мой прадед честно бил врага.
Домой писал, мол, обломаем мы фрицу наглому рога.
Опять судьба его хранила, но все-таки не сберегла,
И в ноябре сорок четвертого оборвалась его судьба.
Пришла в их домик похоронка, не пощадила детвору!
Одни остались горемыки в ту тяжелую пору.
Отец погиб их где-то в Польше, пройдя почти что всю войну,
Он помогал другим народам, освободив свою страну.
Домишко ветхий под соломой, да пачка писем фронтовых,
Одно единственное фото — все, что осталось для родных.
Потом уже узнали внуки, что дед их был большой герой,
Имел и орден, и медали, одним из первых рвался в бой.
Я по крупицам собирала его судьбы нелегкой нить.
Чтоб моим дедом мои внуки могли гордиться, свято память чтить!
Марина Малышева, с .Карабатово.
