Интервью
фотогалерея
В стране песков и диких скал
Вчера, 15 февраля, отмечался День памяти о россиянах, исполнявших служебный долг за пределами Отечества, известный также как День воинов-интернационалистов. Дата установлена в знак памяти о соотечественниках, проявивших самоотверженность и преданность Родине в период участия в боевых действиях за пределами нашей страны после Второй мировой войны, выполняя взятые СССР и Российской Федерацией международные обязательства по оказанию военной помощи дружественным странам.
Основную массу воинов-интернационалистов всегда составляли ветераны Афганской воины, поэтому памятной датой стало именно 15 февраля — день, в который в 1989 году последняя колонна подразделения Ограниченного контингента советских войск покинула территорию Афганистана и вернулась на Родину.
В этом году исполняется уже тридцать пять лет со дня этого события, но память о мужестве, доблести, стойкости и благородстве советских солдат и офицеров, противостоящих силам международного терроризма и наркобизнеса, жива и по сей день. Боевые действия в Афганистане шли с 25 декабря 1979 по 15 февраля 1989 год — девять лет и 52 дня, оставив огромную кровавую рану в истории нашей Родины.
Наш сегодняшний герой —Вячеслав Гаранин, уроженец села Шахманово — в страну песков и диких скал попал в 1980-м и пробыл там год — пожалуй, самый страшный и сложный год в своей жизни. Единственная во всем Афганистане рота тяжелых машин дислоцировалась на аэродроме Баграма.
Но сначала в 1979 году новобранца-срочника отправили в город Острогожск Воронежской области в учебное подразделение. Там на протяжении полугода помимо строевой и общевоенной подготовки Вячеслав постигал азы и нюансы профессии армейского водителя.
— Водил я внедорожный тягач стратегического назначения «Ураган» МАЗ-537. Основной моей задачей была транспортировка тяжёлой военной техники — танков, БТР, БМП и другое. До конца службы, в том числе и в Афгане, с этой машиной мы оказались «неразлучными», —пояснил Вячеслав Васильевич. — После учебки отправили в город Новоград-Волынск Житомирской области. Через некоторое время солдаты нашей части приняли участие в совместных с Венгрией учениях. Стояли в Карпатах, на границе. Я отвечал за подвоз техники.
В качестве награды солдат получил отпуск, чтобы съездить домой. «Передышка» закончилась быстро, он вернулся в часть и привычные армейские будни.
— В январе 1980 года всё поменялось. В части участились подъёмы по тревоге, постоянно проходили какие-то учения, ежедневно стали перевозить и подготавливать технику. Мы понимали, что-то происходит, но никто ничего нам не объяснял. В феврале в часть приехал капитан, который сразу нам «бросился» в глаза своим южным загаром, а через некоторое время объявили, что весь наш полк едет в Афганистан, — поделился воспоминаниями наш герой. — Руководство успокаивало, обещав, что в боевых действиях нам участвовать не придётся. Мы старались не поддаваться панике, а мужественно и стойко продолжать нести службу.
После восьми суток дороги гружёный военными и боевой техникой эшелон остановился близ узбекского города Термез.
— Была ночь, мы вышли из вагонов, и нас сразу обязали помочь разгрузить подъехавшие с афганского направления «КамАЗы», — с комом в горле продолжил Вячеслав. — Это был «груз 200». И вот тут стало по-настоящему страшно и жутко, но мы и в этот раз старались не поддаваться этим чувствам.
Прибывших в Туркестанский военный округ бойцов начали активно обучать тактики ведения боя, в том числе и рукопашного, стрельбе, киданию гранат и всему тому, что, как считали инструкторы, поможет в дальнейшем. Учили адаптироваться к местности и справляться с невыносимой жарой.
Через неделю колонна из 45 гружёных тягачей по понтонному мосту через Амударью вошла на территорию Афганистана.
— По пути следования нам нужно было преодолеть несколько перевалов. В основном они давались относительно легко. Но вот высокогорный стратегический перевал Саланг, связывающий северную и центральную часть страны, произвёл на нас неизгладимые впечатления, — продолжил мужчина. — Самой сложной его частью оказался подземный тоннель протяженностью 5 км. Зайдя туда, очень быстро выяснилось, что двигатели на машинах не справляются, им не хватает воздуха.
Тоннель моментально наполнился дымом и выхлопными газами сорока пяти военных машин и видимость стала нулевой. Ехать приходилось буквально на ощупь, корректируя своё движение, задевая об стены, дышать было практически нечем, противогазы не справлялись, а только мешали. Из-за сложившейся обстановки и высокой температуры «за бортом» у водителей повышалось давление, носом шла кровь.
За время службы в Афганистане Вячеслав «намотал» немало сотен километров по этой чуждой русской душе местности, не раз ещё приходилось с замиранием сердца входить в Саланг, который считался одним из опаснейших мест, находящихся в зоне постоянного обстрела «душманов».
Ветеран рассказал, что водить по горным дорогам такую громоздкую технику, как его «Ураган», было очень сложно. Габариты — длина без малого двадцать метров, ширина и высота почти три — делали её неповоротливой и трудноуправляемой, а во время обстрела мысли даже не о свистящих пулях, а о том, как удержать машину на ходу.
— Бывало даже, что при обстрелах машины срывались с обрывов. Вообще эта махина так ревела, что порой, идя по маршруту, я, сидя в кабине, даже не слышал, что на нашу колонну началось нападение, — сдерживая эмоции от нахлынувших воспоминаний, продолжил Вячеслав. — У меня на глазах от вражеских пуль погибали товарищи, командиры, сослуживцы. Сгорали подбитые гранатомётами машины. Через год из сорока осталось всего двадцать машин.
Вячеслав Васильевич был непосредственным участником боевых действий, побывал во многих городах Афганистана, в том числе и самых знаковых – Кабуле, Баграме, дворце Амина, бок о бок воевал с будущими героями страны, слышал и видел своими глазами всю грязь и беспредел войны, сталкивался с ненавистью местного населения.
— Но отделался я легко — всего две лёгких контузии, — грустно улыбнулся мужчина.
За год службы он ни разу не был ранен, его не тронула местная живность – скорпионы и ядовитые змеи, песчаные бури, не коснулись распространённые в те времена болезни — холера, тиф и самая опасная — желтуха.
— Наверное, мама за вас очень сильно молилась, — удивившись, сказала я.
— Да, я тоже в это верил. Крестик, который она мне надела на шею перед армией, я никогда не снимал, — ответил Вячеслав.
На дембель наш герой уходил как по сценарию кинофильма — сначала заветные документы не были вовремя доставлены до командования, а когда наконец-то он вместе с сослуживцами оказался на аэродроме, выяснилось, что пассажирский самолёт Ил-18 летает раз в неделю, а очередь желающих улететь была уже километровой.
— Был вариант перебраться на другой аэропорт, но к нему дорога была опасная, там постоянно были обстрелы. И мы с ребятами решили попытать счастье на расположенном неподалёку, военном аэродроме. Усмотрели заходящие на посадки борта и уболтали пилота взять нас с собой на обратном пути. Расположились внутри, всех пересчитали, взлетели, и вдруг стук в иллюминатор, — рассмеялся мой собеседник. — А это парнишка из той очереди смекнул, что мы затеяли, и увязался за нами, но внутрь почему-то не сел, но за самолёт уцепился. Пришлось садиться и его пересаживать к нам. Всем очень сильно хотелось домой и совсем неважно было, как и на чём лететь. Когда мы увидели, что Афган остался позади, радости нашей не было предела.
Вячеслав отметил, что сейчас уже не имеет смысла рассуждать о целесообразности ввода войск в Афганистан и всех политических целях, преследуемых правительством того времени. Этот факт имеет место быть в истории нашей страны и забывать о нём мы не должны.
— Каждый год с тех пор мы встречаемся с однополчанами, дружим и общаемся с теми, кому выдалось побывать на этой войне. И считаем очень важным и нужным рассказывать наши истории и воспоминания корреспондентам газет, благородя которым они станут доступны нашим современникам и будущим поколениям, — подытожил беседу Вячеслав Гаранин.
Наталья ПОКРОВСКАЯ
Фото предоставлены Вячеславом Гараниным
