Главная Наши земляки А всё-таки я летал

А всё-таки я летал

В последний мартовский день отметил свой 85-й день рождения Владимир Константинович Путримов. Старшее поколение мурашей помнят его как отличного сварщика, работавшего в автотранспортном предприятии. Но прежде чем придти на это предприятие нашему земляку пришлось пройти длинный и насыщенный событиями путь.

Когда мы зашли к ветерану в гости, он гостеприимно пригласил нас в дом, несколько виновато извиняясь: «Я ведь сейчас вижу только ваши силуэты, зрение совсем никакое, сказываются годы работы сварщиком». Нас поразила чистота и порядок в квартире почти слепого пожилого мужчины, уже многие годы проживающего вдовцом в одиночестве.

— Я самый что ни на есть коренной мураш, — начал рассказ о себе Владимир Константинович. — Мои родители родились и выросли в Мурашкине, дом наш стоял на Спортивной улице напротив Кротовой горы, где сейчас расположено кафе «Сундовик». В семье, кроме меня, росли еще два брата Анатолий и Евгений.

Поскольку разговор у нас состоялся в преддверии Дня Победы, я не мог не спросить, не осталось ли у собеседника каких-то детских воспоминаний о военном времени.

— Я, конечно, не скажу, какой был год, но отлично помню зарево ночью в стороне Горького после особенно сильной бомбардировки немцами автозавода. А остальное — то ли воспоминания, то ли детские ощущения о том времени: голод, холод, беспросветная нищета. Не поверите, но об одном событии я сожалею до пор. Как-то мать дала мне корку ржаного хлеба с  постным маслом, я убежал на Сундовик, чтобы съесть её на берегу. То ли корка чёрствая была, толи не вкусная — почти половинку бросил в речку. До сих пор помню радужные круги на воде от масла, а уже через несколько дней думал о том, что никогда в жизни не наемся досыта хлеба.

Отца Владимира на фронт не взяли по состоянию здоровья, но от того легче не стало, поскольку он умер от туберкулёза в 1944 году.

В том же году мальчишка пошёл в первый класс, но по осени от холода или от авитаминоза у него развился сильнейший фурункулёз, стало не до учёбы. По второму заходу пошёл в школу уже в победном 1945 году. Школа была рядом за стадионом, так что ходить можно было в чем придется.

В 1952 году Владимир окончил семилетку и подал документы в горьковскую подготовительную школу ВВС, что-то вроде нынешних кадетских училищ.

— Полное  гособеспечение, обмундирование, питание, — вспоминает собеседник. — Вот тогда я впервые в жизни ел досыта. Но о той корке хлеба всё равно вспоминал...

Через три года Владимир окончил спецшколу, получил аттестат о среднем образовании и вместе с 37-ю выпускниками  был направлен в лётное училище в Кременчуг Украинской ССР.

— Приехали ночью на поезде, погрузились в крытые грузовики. Везли нас по центральной улице, темно, фонарей очень мало, из под брезента города не разглядеть. Зато утром увидели — а города-то нет — одни руины. Таково было наследие войны, а ведь шёл уже 1955год.

Половина из прибывших не прошла повторную медкомиссию, остальные приступили к учёбе в авиационной школе предварительной  подготовки лётчиков.

— Запомнилось, что все преподаватели и инструктора были участниками Великой Отечественной войны, многие — Герои Советского Союза, как и начальник училища, а чуть позднее его сменил дважды герой, лётчик- штурмовик Кузнецов.

Шла ежедневная учёба но уже к концу года поползли слухи о предстоящем сокращении училища. В следующем году сократили не лётную школу, по-живому «порезали» всю Советскую Армию. Никита Сергеевич Хрущев сократил армию на миллионы человек, буквально выкинув на улицу лучших советских офицеров без выходного пособия. В масштабах страны это была трагедия.

— Так я и остался недоделанным лётчиком, — с грустью констатирует Владимир Константинович, — хотя всё-таки налетал около 20 часов.

— Получается, что Вы даже и в армии не служили?

— Вроде того. В 1956 году уже в Горьком меня вызывали в военкомат и военком с недоумением сказал — надо же, почти пять лет в казарме и не служил. Похоже он вошёл в моё положение, и я не был призван, тем более что работал на «Гидромаше», по большому счёту военном заводе. Здесь я тоже был связан с авиацией, поскольку завод изготовлял шасси для самолётов и вертолётов, а я был сварщиком. Работа сложная и ответственная — каждый узел под рентген.

Проработав на «Гидромаше» шесть лет, женившись в городе на своей избраннице Людмиле, из-за жилищного вопроса в 1962 году Владимир Константинович вернулся в Мурашкино, где снова варил, только уже не для авиции, а для автопрома. Но это уже другая история.

Алексей ТОЛКАЧЁВ